Поэзия в ЖК

Саммер

К покойнику
Уж крышку туго закрывают,
Чтоб ты не мог навеки встать,
Землей холодной зарывают,
Где лишь бесчувственные спят.

Ты будешь нем на зов наш зычный,
Когда сюда к тебе придем.
И вместе с тем рукой привычной
Тебе венков мы накладем.

Венки те красотою будут,
Могила будет в них сиять.
Друзья тебя не позабудут
И будут часто вспоминать.

Покойся с миром, друг наш милый,
И ожидай ты нас к себе.
Мы перетерпим горе с силой,
Быть может, скоро и придем к тебе.
Есенин С.А.

Чарли Чинк

Весна прийдет и всем капец!
Размоют реки огороды,
Из кладбищ повсплывают грОбы
И тихо поплывут окрест.

Утонут трактора и танки,
Что на складах скопились в части.
Достанут браконьеры снасти,
Корову пустят на приманку.

Плывут кровати и картины,
На крышах чавкает народ.
Он будто чуда с неба ждет
И эмчээсовой машины.

Амфибия, плюясь навозом,
Проложит путь от крыши к крыше,
А кто не влез, полезут выше —
Вода прибудет по прогнозам.

Лишь школярам веселья час!
И топят дневники в потоке.
Забыты двойки и уроки,
Когда еще вернуся в класс.

И председатель рыбколхоза
Довольно потирает руки
Об прорезиненные брюки
И ставит сети меж березов.

А Путин, как всегда в Кремле,
Увидит это на экране.
И Шойгу на аэроплане
Уже летит, уже в тайге...
(с) Алекс Бородин-Совецкий-Ахулин

Добавлено спустя 1 минуту 53 секунды:

(светлой памяти маркиза де Сада)

«В созидании доброго, вечного
Как в борьбе за привязанность дам
Лишь тебе, моя милая женщина,
Я себя без остатка отдам

В силу страсти своей необузданной
Выну сердце из рёбер своё,
Хочешь – съешь его с солью за ужином,
Хочешь – сшей из него кошелёк

Хочешь скальп – выйдет шапочка стильная,
Из ушей – неплохой медальон,
Из мошонки – чехол для мобильника,
Хочешь мозг?! Да зачем тебе он

Всё, что есть у меня – всё отдам тебе,
Всё, что хочешь – снаружи , внутри,
Всё рабочее, всё на гарантии,
А взамен лишь любовь подари!»

Подарила. В безудержной похоти
Овладел ей не раз и не два,
А затем, с торжествующим хохотом
Прокричал ей такие слова:

«Чтоб мой спич не казался пустышкою,
Завершая усталый свой бред,
Нащипли-ка мне шерсти под мышками,
И свяжи себе, милая, плед!»
(с) Андрей Хабров

Добавлено спустя 7 минут 29 секунд:

Мы времени соратники –
Хоть смейся, хоть кричи.
Нам спины грели ватники,
Спасали кирзачи.

За суп по грядкам ползали,
Давай, студент, ура!
Но в сельском клубе вдосталь мы
Дробь били до утра.

Мы мазо-труд-любители:
«Догнать и перегнать!»,
А где ж те победители,
К кому теперь взывать?

Дни на года помножены –
Неприхотлив уют,
Награды стопкой сложены
За доблестный за труд.

Не видели Монмартра мы –
Париж, он для внучат.
А праздничными мартами
Застолья так горчат.

Задор, что лился песнею:
«Наш паровоз, вперё…»
Сменили мы на пенсию,
Дай бог вождям её.

Мы праведно-неправые,
Заложники побед,
Мы гвозди, только ржавые,
Страны, которой нет…
(с) Лена Пчёлкина

Pelma

А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав…
А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,
Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,
Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ…
А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно…
А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали,
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь…
(ц)

Шахерезада

***
Я хочу быть слабой, рассветной, сонной,
В беспокойных пальцах сжимая простынь,
Становиться нежной и невесомой,
Вспоминать, как это чертовски просто —
Отдаваться истово — телу, взгляду,
Оставаться соком, который сладок…
Я хочу быть слабой, когда ты рядом.
Я х о ч у б ы т ь с л а б о й.
Хочу быть слабой

Glacier

Аскер

Здравствуй, Муза! Хочешь финик?
Или рюмку марсалы?
Я сегодня именинник...
Что глядишь во все углы?

Не сердись: давай ладошку,
Я к глазам ее прижму...
Современную окрошку,
Как и ты, я не пойму.

Одуванчик бесполезный,
Факел нежной красоты!
Грохот дьявола над бездной
Надоел до тошноты...

Подари мне час беспечный!
Будет время - все уснем.
Пусть волною быстротечной
Хлещет в сердце день за днем.

Перед меркнущим камином
Лирой вмиг спугнем тоску!
Хочешь хлеба с маргарином?
Хочешь рюмку коньяку?

И улыбка молодая
Загорелась мне в ответ:
"Голова твоя седая,
А глазам - шестнадцать лет!"

Б@рышня

В жизни по-разному можно жить:
В горе можно и в радости.
Вовремя есть, вовремя пить,
Вовремя делать гадости...
А можно и так: на рассвете встать
И, помышляя о чуде.
Рукой раскалённое солнце достать
И подарить его людям! (с)

Улица провалилась, как нос сифилитика.
Река - сладострастье, растекшееся в слюни.
Отбросив белье до последнего листика,
сады похабно развалились в июне.

Я вышел на площадь,
выжженный квартал
надел на голову, как рыжий парик.
Людям страшно - у меня изо рта
шевелит ногами непрожеванный крик.

Но меня не осудят, но меня не облают,
как пророку, цветами устелят мне след.
Все эти, провалившиеся носами, знают:
я - ваш поэт.

Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!
Меня одного сквозь горящие здания
проститутки, как святыню, на руках понесут
и покажут богу в свое оправдание.

И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова - судороги, слипшиеся комом;
и побежит по небу с моими стихами под мышкой
и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.(с)

Добавлено спустя 6 минут 27 секунд:

До кучи:

Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой -
взял бы
и все обвыл.

Нервы, должно быть...
Выйду,
погуляю.
И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
она - знакомая.
Хочу.
Чувствую -
не могу по-человечьи.

Что это за безобразие?
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы -
клык.

Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицейский пост,
вдруг оглушительное:
"Городовой!
Хвост!"

Провел рукой и - остолбенел!
Этого-то,
всяких клыков почище,
я не заметил в бешеном скаче:
у меня из-под пиджака
развеерился хвостище
и вьется сзади,
большой, собачий.

Что теперь?
Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про черта.

И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я стал на четвереньки
и залаял:
Гав! гав! гав!(с)

Аскер

животных любит анатолий
бывало подберёт кота
домой притащит и засушит
среди страниц любимых книг

олег бежит за ним собаки
но он бежит не от собак
его судьба лихая гонит
собаки только антураж

бывают деньги о которых
вслух как то стыдно говорить
и именно такие деньги
я получаю как назло

я не люблю мужчин с цветами
они мне причиняют боль
когда счастливою походкой
идут куда то не ко мне

прошу помочь мне с переездом
в контакте игорь кинул клич
у всех друзей мгновенно статус
в москве на марсе болен сдох

антону нравятся блондинки
блондинкам нравится антон
но он расстроенно уходит
ему не нравится цена

Пистимея

Козел нашел в траве пятак
Крутил его и так и сяк
Потом пошел в кооператив
И приобрел презерватив
Потом пошел на скотный двор
И показал козе прибор
Коза сказала не хочу
Козел сказал озолочу
Коза не дурочкой была
И сразу хвостик подняла
И вот идет народный суд
козлят в корзиночке несут
Мораль той басни такова
А г......не дырочка была.

Oluma

И он говорит ей: «С чего мне начать, ответь, - я куплю нам хлеба, сниму нам клеть, не бросай меня одного взрослеть, это хуже ада. Я играю блюз и ношу серьгу, я не знаю, что для тебя смогу, но мне гнусно быть у тебя в долгу, да и ты не рада».

Говорит ей: «Я никого не звал, у меня есть сцена и есть вокзал, но теперь я видел и осязал самый свет, похоже. У меня в гитарном чехле пятак, я не сплю без приступов и атак, а ты поглядишь на меня вот так, и вскипает кожа.

Я был мальчик, я беззаботно жил; я не тот, кто пашет до синих жил; я тебя, наверно, не заслужил, только кто арбитры. Ночевал у разных и был игрок, (и посмел ступить тебе на порог), и курю как дьявол, да все не впрок, только вкус селитры.

Через семь лет смрада и кабака я умру в лысеющего быка, в эти ляжки, пошлости и бока, поучать и охать. Но пока я жутко живой и твой, пахну дымом, солью, сырой листвой, Питер Пен, Иванушка, домовой, не отдай меня вдоль по той кривой, где тоска и похоть».

И она говорит ему: «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим. Я умею верить и обнимать, только я не буду тебя, как мать, опекать, оправдывать, поднимать, я здесь не за этим.

Как все дети, росшие без отцов, мы хотим игрушек и леденцов, одеваться празднично, чтоб рубцов и не замечали. Только нет на свете того пути, где нам вечно нет еще двадцати, всего спросу — радовать и цвести, как всегда вначале.

Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай, отвыкай, хороший мой, отвыкай отступать, робея. Есть вокзал и сцена, а есть жилье, и судьба обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее — только чуть грубее».

И стоят в молчанье, оглушены, этим новым качеством тишины, где все кучевые и то слышны, - ждут, не убегая. Как живые камни, стоят вдвоём, а за ними гаснет дверной проём, и земля в июле стоит своём, синяя, нагая.

Вера Полозкова

Саммер

Cложно описать словами нежность...
Это то, что невозможно передать...
Это – чувства переходят в бесконечность...
Это.. хочется кому-то все отдать.

Это.. хочется вот так, без объяснений,
Подарить частичку солнца и тепла...
Это.. хочется, стоя в тиши за дверью,
Мыслью греть, не нарушая сна...

Это.. хочется коснуться, не касаясь,
Это.. хочется сказать, не говоря...
Это.. хочется, глазами улыбаясь,
Посмотреть, чтобы в душе взошла заря...

Это.. хочется понять без объяснений,
Это.. хочется поверить без причин,
И заполнить пустоту, что от потери...
В душу свет пустить, ну хоть на миг один...

Это.. хочется по капле раствориться,
Это.. хочется от боли оградить.
Ну а впрочем... я могу и ошибиться, -
Это.. просто невозможно объяснить.

Шахерезада

***
Я знаю ответ,
Но опять у ромашки
Надежду прошу

Аскер

Я помню дом один весною
в городе.
Его за то я в памяти храню,
что по его карнизам
ходят голуби
и снег лежит у крыши на краю.
еще мокрынь, еще деревья
голы те,
но, вся отдавшись нежному
вранью,
горит девчонка в том
весеннем холоде,
в мальчишеских ладонях,
как в раю.
Взлетают неба синие качели,
А дом стоит, тяжелый
от капели,
а льды звенят, а снег никак
не стается...

Pelma

Пленник чужой! Мне чужого не надо,
Я и своиx-то устала считать.
Так отчего же такая отрада
Эти вишневые видеть уста?

Пусть он меня и xулит и бесславит,
Слышу в словаx его сдавленный стон.
Нет, он меня никогда не заставит
Думать, что страстно в другую влюблен.

И никогда не поверю, что можно
После небесной и тайной любви
Снова смеяться и плакать тревожно
И проклинать поцелуи мои.
А.Ахматова

Б@рышня

Это страшно!- все одно и то же:
Разговоры, колкости, обеды,
Зеленщик, прогулка, море, сон,
Граммофон, тоска, соседей рожи,
Почта, телеграммы про победы,
И в саду все тот же самый клен...

Из окна коричневая пашня
Грандиозной плиткой шоколада
На зеленой скатерти травы.
Где сегодняшний и где вчерашний
Дни? Кому была от них услада?
Я не знаю! Знаете ли вы?
***************************************

Целый день хохотала сирень
Фиолетово-розовым хохотом.
Солнце жалило высохший день.
Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)
Ты не шла. Хохотала сирень,
Удушая пылающим хохотом...
Вдалеке у слепых деревень
Пробежал паровоз тяжким грохотом.
Зло-презло хохотала сирень,
Убивая мечты острым хохотом.
Да. А ты все не шла — целый день.
А я ждал (Может быть, этот вздох о том?..)
До луны хохотала сирень
Беспощадно осмысленным хохотом...
Ты не шла. В парке влажная тень.
Сердце ждет. Сердце бесится грохотом.
— Отхохочет ли эта сирень?
Иль увянет, сожженная хохотом?!

И. Северянин

Добавлено спустя 6 минут 27 секунд:

Н. Гумелев

У меня не живут цветы,
Красотой их на миг я обманут,
Постоят день-другой и завянут,
У меня не живут цветы.

Да и птицы здесь не живут,
Только хохлятся скорбно и глухо,
А наутро — комочек из пуха...
Даже птицы здесь не живут.

Только книги в восемь рядов,
Молчаливые, грузные томы,
Сторожат вековые истомы,
Словно зубы в восемь рядов.

Мне продавший их букинист,
Помню, был горбатым, и нищим...
...Торговал за проклятым кладбищем
Мне продавший их букинист.
*****************************************

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

**********************************

Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь мне ничего не надо,
Ни тебя, ни счастья не хочу.

Лишь одно бы принял я не споря —
Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.

Что же думать, как бы сладко нежил
Тот покой и вечный гул томил,
Если б только никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.

Pelma

Б@рышня
за Гумелёва отдельный поклон.

Б@рышня

Pelma
))

Oluma

Перигей
Линор Горалик

Здравствуй, племя молодое, незнакомое,
Омерзительное, словно насекомое.

Кто эти люди с глазами тучею?
Можно, я буду на них плевать?
Я притворюсь хоть навозной кучею, -
Только не надо меня клевать!
Не причисляюсь к великой рати я,
Мне незнаком ее торный путь.
Вы поднимите мне веки, братия, -
Может, узнаю кого-нибудь.

Она вещи собрала , сказала тоненько:
"Мне, пожалуй, на дорогу джин без тоника..."

Так - буффонада с моим участием,
Фарс, на живую скрепленный нить.
Я бы считала великим счастием
Что-то, в чем можно себя винить,
Что разрешимо ломаньем пальчиков,
Воплями в трубку, лицом в слезах;
Я предпочла бы кровавых мальчиков
Тем, кто стоит у меня в глазах...

Травка зеленеет, солнышко блестит.
Черный истребитель по небу летит.

Форточка делит ковер на полосы.
Серая клякса сырой луны.
Те, чьи слова не имеют голоса,
Вряд ли опасны, но как страшны!
Кто-то заходится жутким хохотом,
Кто-то скулит и ползет на плед.
Комната полнится ватным грохотом
Тех самолетов, которых нет.

У тятеньки, у маменьки
Просил солдат говядинки.
Ступай, проглот, отседова,
Не трогай наше едово!

Кто б попросил, - без страстей, без клятвия,
Не взгромождая сердечный бред, -
Я улеглась бы, раздвинув лядвия, -
В нашей провинции жадных нет.
Что ж тебе надо, нервозной деточке, -
С кем говорить? На кого пенять?
Может, еще по одной таблеточке?
Может, еще по четыре - пять?...

Сын Тредьяковского Клит гекзаметром песенки пишет.
Стих его чистым размером, свежею рифмою дышит.

Толстенький ватман исколот точками,
Фразы с зацепками на концах.
То, что когда-то казалось строчками,
Нынче болтается на столбцах.
Можно прийти к компромиссу некому, -
Скажем, немил тебе белый свет, - ...
В общем-то, незачем. Некак. Некому.
Нечего. Нечему. Негде. Нет.

Pelma

Вот мы с тобой -
обречены -
трава, что ждет удара косой.
Вот мы с тобой -
обручены
кольцом разлук и бед полосой.

Покуда мы еще здесь - и вместе
дай мне коснуться тебя губами.
Так странно видеть: кружат над нами
косые тени ангелов мести.

Гонимый гением дальних странствий,
горчайшей будешь моей потерей.
А я - сладчайшей твоей утратой.
Я знаю все. Что же делать теперь.

Я знаю - будешь делить с другими
вино и ночи. И вдруг однажды
не сможешь выплакать мое имя.
И рот сожжет твой внезапной жаждой.

...Еще чуть-чуть в плену друг друга,
сплетясь, как ветви в ветреный вечер.
Отмерен срок наш и круг очерчен.
Но, прежде чем сделать шаг из круга -

дай мне коснуться тебя губами,
налить вина и глядеть на пламя,
как будто есть еще строки в песне,
как будто мы еще здесь - и вместе.

26 февраля 1994. Ирина Богушевская.

Саммер

Больше не буду)